Важным этапом в развитии медицины XX века явилось учение о нервизме, основателем которого явились И.М. Сеченов, И.П. Павлов, С.П.Боткин, В.М. Бехтерев, А.А Ухтомский, П.К.Анохин, К.В.Судаков.

Формированию учения о нервизма способствовала рефлекторная теория и изучение высшей нервной деятельности. Фундаментальным вкладом явилось открытие И.М.Сеченовым рефлекторного механизма деятельности головного мозга - органа психики. П.М.Сеченов первым распространил власть объективного исследования на нервно-психический механизм, который в активном списке «запеленговывает» сигналы внешнего мира, записывает их в нервных клетках, переводя на язык чувственных и умственных образов, и направляет команды к рабочим «снарядам» - мышцам.

Иван Михайлович Сеченов - национальная гордость отечественной биологии и медицины. Его выдающиеся работы являются важнейшим этапом развития естествознания, нейронаук и медицины в целом.

В истории мировой и русской науки имя И.М.Сеченова стоит в одном ряду с выдающимися учеными-медиками, проложившими путь для многих поколений П.К.Анохин (1938) следующими словами определил его место в истории: «Его идеи нашли всемирное признание и оказали сильное влияние на всю советскую физиологию», а работу «Рефлексы головного мозга» он назвал «жемчужиной русской культуры». И.П.Павлов (1952) писал: «Такая крупная, яркая и ценная личность, как Иван Михайлович Сеченов, должна жить в памяти потомков, служа постоянным возбудителем меняющихся поколений».

И.М.Сеченову принадлежит мысль, что мышца не только рабочий орган, но и орган чувства, анализатор времени и пространства, воспитывающий другие органы чувств. Сама центральная нервная система как высший распорядительный орган, распоряжается, в конечном счете на почве тех категорий, которые в нем создавались и складывались из элементов, посеянных мышечным чувством. Поэтому и все наше представление об окружающем мире, как бы сложно и красочно оно ни было, строится в конце концов на основе тех элементов, которые нам даны вместе с мышцей. Когда мы анализируем явление, стараясь перейти от сложного к наиболее простому, то это простое и наиболее понятное есть не что иное, как движение, к которому физик всегда стремится сводить все явления природы. Это и есть мысль И.М.Сеченова, что законы, по которым совершаются и движение внешнего воспринимаемого объекта, и движение мышц воспринимающего орудия тождественны. Именно этому тождеству мы обязаны тем, что наши представления о пространстве, о времени, о числе, о счете сложились такими, какие они есть с устремлением к механическому воззрению на природу.

И.М.Сеченов разъяснил, где лежат корни наших стремлений к механическому пониманию природы. Он это стремление связывал со свойствами наших мышц. И.М.Сеченов поднял вопрос о глубочайших закономерностях, связывающих в конечном итоге, наиболее общие принципы структурно-функциональной организации мозга и Мироздания. Он вступил на ту грань, которая условно разделяет физиологию и физику, физику и философию, философию и религию, и которую не каждому дано перешагнуть.

И.М.Сеченов по праву, как позднее Ч.Шеррингтон, должен быть обозначен в истории науки, как философ нервной системы.

Рассматривая мысль, впервые сформулированную И.М.Сеченовым, далее можно сказать, что структурно-функциональная организация мозга действительно отражает закономерности и принципы построения мира физического, т.е. Вселенной. Модель структурно-функциональной организации Мироздания соответствует модели мозга (В.В.Скупченко, 1985).

Идеи И.М.Сеченова весьма плодотворно экспериментально были представлены И.П.Павловым. Работы И.П.Павлова и его учеников над исследованием нервной регуляции пищеварения с применением разработанной И.П. Павловым методики хронического эксперимента на собаках, за которые ученый 100 лет назад был удостоен Нобелевской премии, стали предтечей изучения приобретенных животными рефлексов, обозначенных им как условные. Так начался новый этап нервизма-учения об управляющей роли нервной системы функциями организма, этап учения о высшей нервной деятельности. Результаты исследований И.П.Павлов обобщил в книге «Двадцатилетний опыт объективного изучения животных. Условные рефлексы» (1923). Павловский этап нервизма не сводится лишь к высшей нервной деятельности, осуществляемой полушариями головного мозга и ближайшей к ним подкорки. Речь идет об иерархии нервных центров, представления о которой опровергают взгляд об исключительной и единственной управляющей роли коры головного мозга. Нервизм и учение о высшей нервной деятельности признают и роль эндокринной системы как филогенетически более раннего органа управления функциями организма. Примечательно, что создатель учения о стрессе и общем адаптационном синдроме Г.Селье также признавал значение нервной системы и ее центров в интегративной деятельности управления и координации функции.

Учение о нервизме и высшей нервной деятельности И.П.Павлова неразрывно связано с идеями эволюции и воздействием внешней среды. «Чем совершеннее нервная система животного организма, - писал И.П.Павлов, - тем она централизованнее и тем высший отдел ее является в большей степени распорядителем и распределителем всей деятельности организма».

Учение И.П.Павлова и концепции его учеников и последователей нашли широкое применение и отражение во всех областях медицины, в том числе в объяснении этиологии и патогенеза заболеваний, лечении и профилактике.

Разносторонний весомый вклад в психоневрологию (физиологию, неврологию, психологию, психиатрию и психотерапию) внес В.М.Бехтерев, создатель наряду с Рамон-и-Кахалем учения о проводящих путях мозга, автор капитальных трудов, среди которых фундаментальный «Основы учения о функциях мозга», работ в области социологии в медицине и т.д. Существенный вклад В. М. Бехтерев и его коллеги внесли в теорию нервизма. Он так же, как и И.П.Павлов, изучал условные рефлексы, но по другой, двигательной, методике, называя их сочетательными рефлексами.

Уже в начале XX века В.М.Бехтерев дал всестороннее определение роли нервной системы и головного мозга в жизнедеятельности, став в ряды приверженцев нервизма. В 1903 г. он определил головной мозг и его кору «как орган, регулирующий и поддерживающий все вообще отправления организма и представляющий собой тот аппарат, благодаря которому устанавливается целесообразное отношение организма к окружающему миру».

Наиболее живо идеи нервизма были использованы в клинической медицине С.П.Боткиным. Ведущее значение в развитии болезни он придавал нервной системе, исключительно большое внимание уделял функции нервных центров и их изучению.

Последующее развитие нейрофизиологии и неврологии в XX веке развивало и дополняло представления о механизмах функционирования мозга. Были заложены основы цитоархитектоники коры мозга человека (Кемпбел, Ц. и О. Фогты, Рамон-и-Кахал). Выход за пределы элементарных рефлекторных реакций позволил И.П.Павлову сделать ряд глубоких обобщений, в частности, ввести понятие анализатора и заложить основы науки о высшей нервной деятельности. Важные данные в исследовании вертикального принципа структурно-функциональной организации и активирующих систем ствола мозга были получены Мэгуном, Джаспером, Лидслеем. Было создано учение о синаптических связях (Экклс). Постепенно идея рефлекторной дуги, как одного из важнейших элементов функциональной организации мозга, трансформировалась в идеи рефлекторного кольца, а затем и реверберационных кругов (Лоренте де Но).

В 30-е годы академиком П.К.Анохиным был введен принцип функциональных систем, во многом определивший направленность нейрофизиологических исследований на последующие десятилетия. Важную роль в развитии этих идей сыграли работы Н.А.Бернштейна.

Развитие кибернетики послужило толчком к созданию кибернетических моделей мозга и многочисленных моделей «нейронных сетей».

Несомненную концептуальную новизну в науку о мозге принесли работы академиков Н.П.Бехтеревой, Г.Н.Крыжановского, К.В. Судакова, Н.Ю.Беленковаи др.

Рассматривая возможные направления создания общей теории мозга Ф.Крик вводит ограничительные условия, к которым относит: 1) природу физического мира; 2) данные биохимии, генетики и эмбриологии; 3) математические законы; 4) эволюцию.

По мнению Ф.Крика, в настоящее время «нет области науки более жизненно важной для человека, чем исследование его собственного мозга. От нее зависит все наше представление о Вселенной». Он считает, что «если в исследовании головного мозга действительно произойдет прорыв, то, вероятно, это будет на уровне общего управления системой». Если бы система была такой хаотичной, какой она иногда кажется, мы не могли бы выполнить удовлетворительно даже самые простые задачи. Если взять возможный, хотя и маловероятный пример, то мощным прорывом явилось бы открытие, что работа мозга производится фазически, каким-то периодическим часовым механизмом, подобно компьютеру!